Мария Лазебная

Рассматривалось два заявления о лишении ученой степени. Ни сами диссертанты, ни их научные руководители на заседание не явились. Первой попала под раздачу Камиля Насибуллина, которая защитила кандидатскую в 2011 году на базе Всероссийского научно-исследовательского испытательного института медицинской техники. Несмотря на то, что онлайн-трансляция заседания была организована не очень хорошо, из выступления профессора Владимира Курашвили получилось разобрать самое главное:

«Установлено, что в работе имеется существенный объем некорректных прямых заимствований из других авторов без ссылки на первоначальный источник». В результате сопоставления диссертационных исследований донора и реципиента комиссия выявила совпадения 84 страниц текста из 114 в обзоре литературы, а также полное числовое совпадение 10 таблиц и 6 рисунков в материалах собственного исследования, что, по словам докладчика, можно трактовать как фальсификацию данных. Заключение комиссии прозвучало как приговор: «Многократно повторяющиеся заимствования материала, отсутствие ссылок на первоисточник, а также признаки фальсификации результатов в совпадении числовых данных, на что и было указано подателями заявления». И в одно касание члены совета лишили стоматолога-ортодонта Насибуллину ученой степени. Но если в данном случае особых сомнений не было, поскольку совет, присудивший степень десять лет назад, уже закрыт, то результаты следующего разбора были не так очевидны.

Раиса Юсупова защитилась в 2011 году в совете при Российском научном центре восстановительной медицины и курортологии. Несмотря на то, что данный совет действует и поныне, рассмотрение ЗОЛУСа было спущено в РНИМУ. Что интересно, на заседании присутствовал профессор Андрей Рачин, который является одновременно членом обоих советов, что добавило ситуации интриги. Делайте ваши ставки!

Профессора Андрей Лобов, Сергей Парастаев и Ольга Лайшева в своем докладе согласились, что, поскольку диссертации донора и реципиента посвящены одной теме, выполнены в одном лечебном учреждении у одного научного руководителя и в близкие временные интервалы, то «это в некоторой степени предполагает возможность сходных подходов к решению разрабатываемой авторами проблемы». Тем не менее комиссия доказала, что «в работе имеется существенный объем некорректных заимствований из иных авторов без ссылки на первоначальный источник». При этом выводы каждого из исследований носят, по мнению комиссии, независимый характер. Был высказан упрек заявителям, что они трактуют как заимствование общие критерии заболевания, устойчивые словосочетания, методические указания, описания стандартных протоколов и т. д. В итоге заключение комиссии: «Многократно повторяющиеся заимствованные материалы, отсутствие ссылок на первоисточник, на что и было указано подателями заявления».

После доклада профессора Дмитрий Скворцов и Евгений Ачкасов пытались уточнить, насколько все-таки работа Юсуповой была самостоятельной в своей основной части. Заместитель председателя совета Сергей Парастаев пояснил позицию комиссии: «Целевая установка и выводы самостоятельные в обеих работах. Выводы соответствуют целям и задачам. Если цели и задачи разнятся, естественно, разнятся и выводы. Поэтому то, что специализированный ученый совет института курортологии подтвердил наличие квалификационных требований к работе Юсуповой, мы считаем совершенно справедливым. Мы сейчас не подвергаем сомнению научную самостоятельность работы, она имеет место, но реализация этой самостоятельности базируется на очень большом количестве некорректных заимствований. Да, признаки самостоятельного публикационного исследования у Юсуповой есть, это было подтверждено ученым советом центра курортологии в 2011 году, и мы как члены комиссии тоже эту самостоятельность исследования подтверждаем. Но нарушения п. 14 (о некорректных заимствованиях) в работе имеются в большом объеме, что является основанием для внимания заявителей к этой работе, соответственно она не может остаться нами не замеченной. То есть основания для лишения с точки зрения членов комиссии — и мы в этом отношении единогласны — есть».

Профессор Парастаев провел сравнение двух рассмотренных кейсов: «В первом случае (у Насибуллиной. — М.Л.) имеется слишком большой объем совпадений, и мы в заключении комиссии не увидели оснований для того, чтобы считать работу самостоятельным трудом. То есть здесь лишение происходит чисто по формальному признаку — нарушению п. 14. Во втором случае (у Юсуповой. — М.Л.) есть два самостоятельных публикационных (sic! — М.Л.) исследования, но с очень большим количеством некорректных заимствований. Эта требует того, чтобы собрались члены ученого совета, потратили свое время и на изучение материалов, и на само заседание — это вполне обосновано. Но в первом случае я считаю, что заседание ученого совета совершенно не является необходимым. Министерство науки и высшего образования в силу своей компетенции и положения о присуждении ученых степеней может это сделать не прибегая к организации заседания ученого совета. Есть конкретное нарушение — нарушение п. 14, — зачем собираться, если нет признаков самостоятельного исследования? Для чего отвлекать людей от работы? Я, понимаю, конечно, что разгребание авгиевых конюшен — это своего рода подвиг. Но подвигом это является только тогда, когда это делается один раз. Если это делается регулярно, то это уже не подвиг, а специальность, которая называется ассенизатор. Мне бы не хотелось быть таким ассенизатором. Новая редакция постановления Правительства от марта 2021 года совсем перестала предполагать ответственность учреждения, которое провело защиту (закрытие совета за две отобранные степени никто не отменял. — М.Л.). В старой редакции предполагалось, что такие заседания проводятся специализированными советами, в которых была проведена защита диссертации. В новой редакции этого пункта нет. И возникает ситуация, когда некоторые советы слишком часто загружаются такой работой, в частности наш совет». Тут мы позволим себе не согласиться с профессором Парастаевым: помимо текстуальных заимствований из чужой диссертации в работе Юсуповой имеют место необъяснимые совпадения числовых данных, что вызывает сомнения не только в самостоятельности, но и в реальности как минимум части ее исследования.

Профессор Скворцов не разделил уныния коллеги и произнес разгромную речь, после которой стало совершенно очевидно, что ставки на Юсупову сегодня не сыграли: «Если бы система антиплагиата существовала в 2011 году, когда защищалась эта диссертация, то эта диссертация бы не прошла, имей она самостоятельное значение, не имей она самостоятельное значение. Слишком велико количество и качество заимствований, когда по полстраницы, по странице совпадают со знаками препинания, совпадают таблицы и так далее — это не может быть в любом случае принято как некая научная работа. А то, что наш совет периодически загружается этим — надо понимать, что за прошедшие десять лет подобного рода диссертаций вышло огромное количество. И эти авгиевы конюшни сейчас реально разгребаются. Когда мы рассматривали только первую подобную диссертацию, я уже тогда говорил: или нам придется этим заниматься, или тогда вообще всю эту систему надо уничтожать! Здесь нет причины спасать этого диссертанта, скажу прямо, нечистого на руку».

На этом месте можно было ожидать возражение от профессора Рачина, который двумя месяцами ранее в аналогичной ситуации «посчитал нецелесообразным лишать степени» ­Евгения Чмыра. Но, видимо, в этом совете представлена У-версия Андрея Рачина, у которой периодически начисто отшибает память. Так что никаких возражений не последовало и Юсупова единогласно была лишена степени.

Можно не согласиться с тем, что исправлять свои ошибки должен тот диссертационный совет, который их допустил. В теории — да, и, видимо, именно этой логикой руководствовались авторы соответствующей нормы. Но на практике, как показывает и статистика «Диссернета» (см. инфографику — «Диссернет»), советы очень неохотно лишают степени своих собственных питомцев, даже в очевидных случаях.

Это можно наблюдать, сравнивая работу диссертационных советов Московского государственного медико-стоматологического университета им. А. И. Евдокимова. Мы уже писали, как сражались за свою питомицу Елену ­Звягинцеву члены совета Д 208.041.01 и как легко они согласились с лишением степени двух «чужих» кандидатов. В другом совете того же университета Д 208.041.03 на днях так же легко проголосовали за лишение степени работавшей в Ставрополе и защитившейся в Институте повышения квалификации ФМБА доктора медицинских наук Эмилии Хачатурян. Экспертная комиссия, возглавляемая профессором Александром Степановым, не только согласилась с тем, что в ее диссертации были нарушены пп. 10 и 14, усмотрев в работе признаки и списывания, и плагиата, но даже отметила частичное нарушение п. 9 (коротко говоря, согласно этому пункту в диссертации должно содержаться научное достижение или решена научная проблема, или предложены новые решения практически важных проблем).

У Джека Лондона в цикле «Смок и Малыш» был рассказ про систему игры в рулетку. Там ответ был прост: колесо покоробилось. Опытные диссернетчики имеют свою систему для ставок на решения диссоветов: «своих оправдываем, чужих не жалко». Однако, надо сказать, она не абсолютна: заслуживает уважения принципиальность диссертационных советов РНИМУ им. Пирогова, сильно отличающихся от диссоветов прочих медицинских центров: например, в марте диссовет Д 208.072.10 рекомендовал лишить степени защитившуюся ранее в том же совете Ирину Никонову, посетовав лишь, что в свое время заимствования в ее диссертации (выполненной в Самарском государственном медицинском университете) не были замечены. Кстати, и по числу самих липовых диссертаций РНИМУ им. Пирогова выгодно отличается от других медицинских вузов.